Открывая дверь

Тусклый, мутно-желтый свет яркостью сверхновой звезды обжигает глаза.

«Бзззззззз!» — пронзает уши сверлящий звонок, похожий на противного старика, который все никак не умрет. Поливая людей душем из ледяной ненависти, этот дряхлый, металлический сверчок не замолкает до тех пор, пока последний из рабочих душ не пробудится ото сна.

Поднимаясь со своей спальной полки, ты бросаешь взгляд на несколько смазанных фотографий, приклеенных к обшарпанной стене — единственный осколок давно забытой личности.

После нескольких привычных драк в очереди, ты наконец добираешься до ржавых кранов и умываешься ледяной водой, после чего спешишь в столовую и поглощаешь вкуснейший завтрак из каши с драгоценным голубиным мясом.

А затем работа. Четырнадцать часов у конвейера. Сборка и разборка непонятных никому металлических деталей. Зачем? Никто не знает. Но каждому ясно — это нужно. Нужно для их жизни, для жизни общества, для жизни их мира.

Поздней ночью рабочий день оканчивается. После ужина, странно напоминающего завтрак, идет холодный душ. И в завершение дневной спирали — отбой. И прежде чем лампочки, источающие гиблый свет, потухнут и тебя засосет в короткий, беспокойный сон, ты пытаешься уловить в настенных фотографиях блеск давно исчезнувшего мира.

Еще один новый день. Новый ли? Вся жизнь превратилась в сплошной слив времени в чужой карман. Тусклые, как желтые лампочки под потолком, дни сбиваются в месяцы, месяцы перемалываются в годы, годы падают с конвейера изуродованной формой жизни.

Все идет по той же схеме, что и все существование до этого: драки, умывание, завтрак, работа. Но вдруг, что-то меняется. Словно весь мир веками шел по одной тропе, как вдруг произошел некий пространственный переход и в одну секунду тропа поменялась.

И ты замечаешь, что идет не так. Человек, который последние десять лет работал напротив тебя, вдруг поднимает голову. Такое необычное поведение безусловно привлекает к себе внимание. Наполняя тебя ужасом, он глядит прямо в твои глаза, затем поворачивается и идет прочь. Весь цех смотрит ему вслед с нескрываемым изумлением и страхом.

«Кто он?», «Куда он?», — со всех сторон слышатся тихие, невнятные вопросы.

Когда человек закрыл за собой дверь, он навсегда исчез из вашего мира.

Последующие дни и месяцы этот случай не дает покоя вашему разуму. Во время работы, еды и сна, ваш мозг занят этим человеком. Как он посмел встать? Как ему пришло это в голову? Где он сейчас? Он мертв? Что с ним случилось?

Словно осиный улей, эти мысли беспокойно метаются внутри вашей черепной коробки и больно жалят ваш чувствительный разум. Постепенно, вам становится ясно, что еще немного и вы сойдете с ума. С самого рождения вы существовали внутри этих обшарпанных комнат, с самых первых шажков вы ели эту кашу с голубиным мясом, и вы никогда не задумывались откуда она берется. Вы всю жизнь работали на этом конвейере, и никогда внутри вас не проскакивала мысль: «Зачем?». В вашей голове не существовало другой модели бытия.  Вы просто не могли представить, что есть возможность куда-то уйти.

Этот человек поменял все.

Своим ясным примером он дал вам знать, что есть нечто иное. Что есть другой мир. В тот момент, когда вы не верили в существование чего бы то ни было за пределами этих тусклых коридоров, залов, спальных полок и фотографий на стене, этот человек постучался в ваш закрытый за семью замками разум и просунул в небольшое отверстие сомнение. Это сомнение открыло закрытую раннее дверь, подарив надежду на иной выбор. На иную жизнь.

И вот, на грани безумия, когда вы в холодном поту ворочаетесь среди ночи на своей убогой полке, вы решаете последовать за ним. На ваш мозг словно натянули ледяную, белую ширму. Холодное, бесповоротное решение стало ответом, который вы искали на протяжении десятков лет. Это категоричное и невозможное решение наполняет вашу внутреннюю хрустальную оболочку бесцветным спокойствием.

Вы засыпаете.

Решающий день. Та же схема. Люди дерутся, стремясь первыми попасть в ванную, но вас это не волнует. Вы еще здесь, но уже ушли. Словно мудрец древности, вы отрешенно двигаетесь по полю сражения людей, не обращая внимания на эту мелкую толкучку, которая не заслуживает ни грамма вашего внимания.

Вы не прикасаетесь к еде. Впервые, глядя на голубиный череп и покрытую мясом тушку, вы испытываете отвращение, а не аппетит. Вы ясно видите суть.

Конвейер заработал. Вы смирно собираете и разбираете детали, словно впервые их видите. Вы крутите в пальцах металлические осколки, которые не значат ничего для вас, и значат все для окружающих.

Теперь вы уже не вернетесь. Даже если окружающие рабочие решат поймать вас до того, как вы доберетесь до двери, вас уже не вернуть. Внутри вашей головы произошла кровавая революция, при которой стремление к свободе вырезало спящих рабов страха и воспитания.

Вы откладываете детали и поднимаете голову. Вы видите перед собой другого человека, который с ужасом глядит на ваши действия. «Делай как я», — вы посылаете ему немой приказ и направляетесь к двери.

Шаг, еще шаг. Странное, раннее неведомое чувство новизны вливается через ваши ноги и оплетает мозг. Сладостное упоение и страх охватывают вас, но вы продолжаете идти.

Теперь до вас доходит — есть другой вариант развития событий. Когда ваша рука берется за ручку двери, вы понимаете — можно жить иначе. Поворачивая ручку, вы теперь точно знаете — выбор за вами.

Вы открываете дверь.